Бунт гениев, или чудеса света нашего времени Испания

Если давние баталии по поводу Эйфелевой башни остались в истории, то споры вокруг Центра Помпиду – гигантского параллелепипеда размером с городской квартал с пререплетением труб, арматуры, лифтов и всех коммуникаций, вынесенных наружу, за пределы стен и крыши, – не стихают по сей день. Что не мешает этому крупнейшему в мире центру современного искусства быть третьим по посещаемости туристическим объектом Парижа – после Эйфелевой башни и Лувра.

С ним связано имя культового итальянского архитектора Ренцо Пьяно. Еще выше накал страстей по поводу фантасмагорических зодческих творений Антонио Гауди, и спорящие стороны признают, что это, конечно, безумство, но безумство гения! Которое, несомненно, подпитано тонкими материями высших сил, не решаюсь сказать божественных, потому что для церкви барселонский смутьян всегда оставался изгоем, пока недавно Папа Римский не освятил его строящийся уже сотню лет храм. Так что совершенно не удивлюсь, если в тот роковой день, когда Антонио Гауди попал под единственный барселонский трамвай близ главного творения своей жизни – всемирно известного собора Саграда Фамилиа, дело не обошлось без вмешательства высших сил. Неудивительно, что одни считают архитектора городским сумасшедшим, другие обвиняют в масонстве и строительстве антисобора с демоническими признаками, третьи требуют его канонизации.

В любом случае Антонио Гауди навсегда обрел в Барселоне ореол «гения места». Он честно служил своим искусством Богу, а выходил у него карнавал. При этом из почти девяти миллионов туристов, посещающих Барселону ежегодно, шесть приходят в Саграда Фамилиа. Остальные три просто не могут достоять в длинной очереди. Вот и в жизнь аристократично-буржуазной Вены, презрев ее архитектурно-художественные традиции и моду, ворвался, как в храм с шаманским бубном, ниспровергатель любой правильности и регулярности, хулитель всех общепринятых понятий и ценностей, художник и архитектор Фридрих Хундертвассер.

от 210 109 р.

Ushuaia Ibiza Beach 5*Испания. Ибица

Фешенебельный отель для взрослой и активной молодежи. Расположен на пляже Плайя-ден-Босса, вблизи баров, клубов и ресторанов. В отеле проходят вечеринки известных DJ мира. Стильные номера и сервис на высшем уровне.

2 взрослых/ 6 ночей

Бронировать

Ящерица в парке Гуэль

Явившись как-то голым на заседание художественного совета, он с тех пор и до конца своих дней эпатировал элегантную Вену и своими творениями, точно так же, как Антонио Гауди – Барселону. Построенный им на берегу Дуная мусоросжигательный завод можно ставить в Диснейленд как аттракцион для полетов на Луну. Все здание – как набор «лего», а труба – синий минарет с золотым шаром посередине, за что завод прозван Золотым задом города.

Знаменитый «Дом Хундертвассера» на углу Кегельгассе и Левенштрассе – тоже набор разноцветных кубиковквартир, у которых нет ни одного прямого угла и ни одной прямой линии, даже пол идет волнами! «Домом искусств» он назвал свой собственный музей, перестроенный из мебельной фабрики братьев Тонет. Яркие красно-желто-зеленые капители колонн на фоне лоскутного одеяла керамического черно-белого фасада. И вот, о чудо – то, что только вчера высокомерно считали откровенным китчем, сегодня – одна из главных достопримечательностей и точек притяжения Вены. И как прихотлив выбор судьбы: знаменитая Опера после постройки ее в 1869 году была подвергнута таким насмешкам, что архитектор Ниль покончил с собой, а его коллега Сикардсбург умер от сердечного приступа. Автор же этих фантасмагорий, строитель домов, где пол буквально уходит из-под ног, почил недавно, овеянный всемирной известностью и славой. Валенсия – третий по величине город Испании, столица Валенсийского Сообщества – красивый старинный и богатый город. А потому стремится, подобно другим преуспевающим городам, не отмеченным, как Барселона или Вена, творениями строителей нового времени масштаба Гауди или Хундертвассера, удивить мир каким-нибудь зодческим уникумом.

Но если других тянет к архитектурному эксгибиционизму – футуристическим монстрам с вывороченными наружу трубами и «поехавшей» крышей, к которым требуется привыкать потом десятилетиями, то Валенсия решила этот вопрос изысканно и элегантно: самый знаменитый современный испанский архитектор Сантьяго Калатрава осчастливил Валенсию комплексом «Города наук и искусств» – огромным, легким и воздушным. Он занимает 35 гектаров в центре города на месте старого русла реки Турии, а потому все основные здания стоят по одной оси. Это делает его самой большой в Европе зоной культурного и интеллектуального досуга и, как здесь уверены, совершенно новым словом в мировой архитектуре. Он действительно весь соткан из белого ажурного бетона и стекла и воспринимается как кружево. Архитектурное будущее Берлина определили два события: падение Берлинской стены и решение бундестага о переносе столицы из Бонна обратно в Берлин. Берлинский проект – самое масштабное, амбициозное, дерзновенное и дорогостоящее градостроительное начинание современности. А первым зримым результатом этой эпохальной затеи стала Потсдамер-платц, площадь к югу от Бранденбургских ворот.

Огромный треугольник со сторонами в полкилометра призван показать миру, на что способна объединенная нация. На конкурсе победил проект Ренцо Пьяно и Криштофа Кольбекера, первый из которых после постройки Центра Помпиду в Париже стал автором десятков других уникальных сооруженией на четырех континентах. Потсдамер-платц – работа уже шестидесятилетнего мэтра, где нарочитость форм он укротил их элегантностью. Квинтэссенция футуристической урбанистики – перекрытая прозрачной полусферой европейская штаб-квартира концерна «Сони». «Сони-центр» – один из самых ярких солистов в архитектурном ансамбле Потсдамер-платц. Помимо офисных помещений здание космических пропорций и стилистики – в нем без декораций можно снимать телесериал о межгалактической станции – это еще и огромный развлекательный комплекс, включающий киноцентр с особым залом для панорамного кино Imax, музей кино с подлинными вещами Марлен Дитрих, множество магазинов и ресторанов.

С «Сони-центра» я и начал путешествие по новому кварталу Потсдамер-платц. В вечерних лучах солнца на его ступенях пригрелась парочка, за ней открылся внутренний дворик со стриженым газоном, а далее – пустая площадь величиной с футбольное поле, крытая прозрачной полусферой, снизу похожей на раструб огромного граммофона. По площади прогуливался редкий народ, а в центре ее в каменном обруче плескался бассейн с тонкой радугой фонтана. На уровне второго, третьего ярусов тоже шла какая-то подсвеченная неоном торговоразвлекательная жизнь. Я обошел бассейн с другой стороны, и в этом ракурсе «граммофон» зазвучал новым тембром: теперь взору открывались еще и нижние уровни, уводящие куда-то под бассейн. При всей необычности конструкции цирка обильное его пространство было организовано со вкусом, выдумкой и без излишней эксцентрики. С противоположной стороны «Сони-центра» cтены как таковой вообще не было.

Футбольное поле просто сузилось, перешло в открытый промежуточный двор, образованный стройными громадами стеклянных небоскребов с заостренными формами, все как-то плавно перетекало из одного в другое, как и сам дворик – в улицу. Там я обнаружил помимо абстрактной железной скульптуры еще несколько образцов монументального искусства. Выдавленную из тюбика синюю пластиковую колбасину диаметром около метра, украсившую каскад порогов искусственного ручья. Затем две плоские, словно выпиленные лобзиком из фанеры человеческие фигуры, отличающиеся от армейских мишеней веселой краской. Остепенившись в главном, Ренцо Пьяно продолжает «чудить» в малых формах, помогая новому Берлину придирчиво выверять архитектурные и дизайнерские преференции третьего тысячелетия. Не хочу огорчать своих современников, но мы с вами живем в архитектурную эпоху, получившую название деконструктивизма.

Это когда нарочито ломаные и искривленные линии и формы агрессивно вторгаются в окружающую нас среду. Таков архитектурно-дизайнерский эпатаж Заха Хадид и Фрэнка Гери с их пожарной частью Витра и Музеем Гугенхейма в Бильбао. Впрочем, надо отдать должное некоторым образцам такого конфликтного пространства и вычурных форм, которые стали заметной достопримечательностью городов и к ним возят туристов. Таков, например, и провокационный «танцующий дом» в Праге, взрывающий изысканность столицы готики и модерна. История повторяется и далеко не всегда архитектурная провокация проходит мирно – венецианцы, например, устроили бурные демонстрации протеста против бетонно-стеклянного моста Конституции, построенного в 2008 году через Большой канал знаменитым испанцем Сантьяго Калатравой. То, что позволено в Валенсии, грозит скандалом в Венеции. Бунт гениев против традиции оборачивается бунтом против них.

Впрочем, опыт Эйфеля учит – подождем сотню лет, и, кто знает, может, гид скажет туристам: мы с вами на знаменитом мосту Конституции, гордости Большого канала, если останется время, можете посмотреть также мосты Риальто и Вздохов.